Смартфони та гаджети стали незамінною частиною нашого життя і не тільки як засоби зв’язку. А всього пару десятиліть тому можливість подзвонити не з дому або таксофона здавалася дивом технічного прогресу. Четверо накипілівцев на карантині згадали свої перші мобільники.
Игорь Лептуга и его Nokia 1100
Мой первый телефон был круче самого Чака Норриса. Это была белая Nokia 1100. Выбирал я его очень просто: спросил у тех, кто уже пользовался мобилами, что самое-самое. Мне посоветовали Nokia, ее и купил. О каком-то выборе в 2003 году особо не думал, брал себе друга (по финансам) на всю жизнь. Из несравненных плюсов: неубиваемость, аккумулятор, качество связи и, конечно же, фонарик. Неделя без подзарядки! Или четыре дня — если звонки, SMS и «Змейка». Я его ронял, пробовал топить, брал в походы — телефон вытерпел все. Ну или почти все: школьных вайбер-чатов тогда еще не было.
Позже мне захотелось цветного экрана и красивого внешнего вида. Поэтому следующим телефонам был Nokia 3100, похожий на кусок детского мыла. Он пробыл у меня недолго, его сменил Siemens C65. Батарейка так себе, зато он был неубиваемым и пережил множество моих ссор с будущей женой.
Я не смог ушатать Siemens обо всякие твердые предметы системы «стена» и сменил его по выслуге лет на очередного терминатора Nokia 6120. С этим я пережил пару походов в Крым и свою женитьбу. Когда и он выработал ресурс, я переключился на смартфоны: стал необходим более широкий спектр взаимодействия с окружающим миром.
Сначала поработал с Nokia 701, она радовала полуметалическим корпусом и отличным экраном. Но из-за крайней кривизны операционной системы Symbian ушел на Android — купил LG L90. Android после Symbian поразил меня удобством и значительно большим количеством приложений, доступных для установки.
Когда LG L90 ушел в мир иной, пережив три замены экрана и устарев окончательно, я купил Xiaomi Redmi 4X. Это было в конце 2017 года, но до сих пор он меня всем устраивает. Ну, почти всем: камера уже слабая. А аккумулятор я и сам заменить смогу. Пережил этот монстр шторм на Азовском море, утопление и реанимацию, но продолжает работать. Впрочем, 30-го у меня день рождения, и я рад напомнить об этом всем своим друзьям.
Каждый телефон добавлял в свой технический арсенал что-то новое: качество камеры, размер дисплея, память, функционал — все это постепенно, от одного поколения гаджетов к другому, менялось к лучшему. Сегодня технологии настолько высоки, что возникает дилемма: что лучше брать на съемку — фотоаппарат или смартфон?
Евгений Стрельцов выбрал Ericsson T10s
Первый телефон у меня появился в 2003 году, когда я работал закупщиком в цветочном магазине. Это была раскладушка Ericsson T10s. Помню, когда взял его, — словно приобщился к касте привилегированных. Правда, звонить было катастрофически дорого: не только за исходящие, но и за входящие звонки снимали деньги. Мобильные операторы первые три секунды предоставляли бесплатно. Так люди и переговаривались: «Коля, я дома!», «Перезвони!», «Шо ты, де?!». Рявкнут и бросают трубку.
Однажды мой дед позвонил мне с городского на мобильный. Он, человек из проводного, аналогового мира, понял: с внуком теперь есть связь всегда и везде. Это как с полетом человека на Луну: факты налицо, но не верится. Вот дед и решил проверить. Я поднял трубку и, разговаривая, думал: «Сколько же вычитается у меня и у него денег?!».
— (тоскливо вздыхая) Привет, дед.
— (ошеломленно) Женя, это ты?!
— (с ухмылкой) Конечно, я, а кто же?
— А ты где?
— Еду с водителем по работе.
— (еще более ошеломленно) Как… прямо в машине со мной говоришь?
Тот Ericsson, наверное, догнивает где-то на свалке под многолетними слоями мусора. А деда нет четырнадцатый год, хотя голос все так же четко звучит в памяти, словно говорили мы пять минут назад. Только номер, по которому я мог бы ему перезвонить, больше не существует.
Виктор Пичугин получил по наследству Ericsson A2618
Моим первым телефоном был Ericsson A2618, серо-зеленый кирпич, батареи которого хватало на три недели активного пользования. Мне он достался от дедушки — и так я с несбыточной мечты о пейджере (не очень-то и нужном, но очень модном) резко перескочил на следующую ступень технического прогресса.
Телефон обладал мощью носорога и крепостью танка — а это важные качества для жертвы неуверенной мелкой моторики детских рук. Я ронял его, иногда в задумчивости грыз антенну, однажды играл им в футбол — но телефон жил и даже не особо терял товарный вид.
Я по нему, конечно, не звонил: сотовая связь была безумно дорогим удовольствием в конце 90-х и начале 2000-х. Зато телефон пригодился на скучных уроках — я играл под партой в «Змейку», «Тетрис» и какую-то третью игру. Еще одной приятной деталью была возможность поставить свой текст на заставку, что отображалась при включении. Так десятилетний я чувствовал себя Тони Старком, которого приветствует личный Джарвис.
Через пару лет мама отдала мне свою раскладушку Samsung, а Ericsson отправился в ящик тумбочки. Позже он куда-то запропастился — незаметно, как могут исчезать только детские игрушки, из которых ты вырос.
Роман Даниленков остановился на Ericsson R310
Когда я выбирал первый телефон, одногруппник советовал: «Зачем тратиться на ненужные функции? Бери не самый навороченный, без виброзвонка! Виброзвонок — излишество!». Но мой первый телефон был особенный. Честно говоря, я бы и сейчас от него не отказался. Это был легендарный Ericsson «Акулий плавник» R310.
По-настоящему противоударный аппарат образца 2000 года. Мне он достался, когда я учился на первом курсе университета, в 2001-м. Кроме восхитительного дизайна, эргономики и тактильного удовольствия, у него было много интересных на тот момент функций. Например, пятистрочный монохромный экран с красивой зеленой равномерной подсветкой (а не просто светящиеся по углам желтые диоды, как на Nokia тех лет). А еще — калькулятор, голосовое управление (которое почему-то не работало), секундомер, таймер и индикатор батареи в часах и минутах. Одного заряда аккумулятора хватало на неделю!
Когда я держал Ericsson в руках, казалось: это спутниковый телефон доктора Алана Гранта, за которым сейчас прилетит вертолет Джона Хаммонда, основателя Парка юрского периода.
Вот какая в 2001 году была реклама этого телефона:
Недавно я хотел купить раритетный «Акулий плавник» на просторах онлайн-барахолок. Но обнаружил, что он позволяет записать в телефонную книгу лишь 99 номеров + записи на сим-карте. Сейчас у меня в справочнике 1 074 номера: поместится лишь десятая часть. А тогда казалось, что 99 номеров хватит надолго.
Среди различных рекламных постеров с Ericsson R310 часто вспоминается такой: уж очень напоминает полумаску-респиратор.
